Age of Empires 2: The Age of Kings .Ностальгия по стратегиям
Эпоха королей. Безжалостная и беспощадная гильотина, на которой закончили свой путь все взошедшие светила человеческой истории. Жанна д’Арк, воительница, оставившая своё слово в сражении мужчин от всех женщин. Чингисхан, заживо сваривший своих врагов в далеких степях Монголии. Ричард Львиное Сердце и Салах ад-Дин, Запад и Восток, патриотизм и благородство, не сумевшие вместе устоять на жгучем песке земли Иерусалима. Фридрих Барбаросса, герой Германии, случайно утонувший в реке и всё же донесённый солдатами до цели. Уильям Уоллес, герой Шотландии, погибший от её же руки. “Войны меняются, не меняются лишь солдаты”. История помнит своих героев.
В который раз мы пытаемся сломать эти чертовы ворота?! Под неприступными стенами валяются, словно уснувшие богатыри на картинах Васнецова, братья по примитивному до идиотизма оружию. Уже не каменный, но ещё глубоко дремучий век феодалов. Деревянные палки, короткие стрелы, хлипкие мечи и лёгкие топоры в сильных руках продолжают бить, хлестать, лететь, клацать и завывать горном войны в посеревшем, нервозно-напряжённом до тошноты воздухе. Неподвижные трупы мужчин… Никто из них так и не научился выживать после десятой выдернутой из одного и того же бедра стрелы.
Плата за промедление в развитии экономики и дипломатических отношений непомерно высока. Цивилизации начинают медленно, но верно подкрадываться к менее продвинутым собратьям по разуму и в конце концов наваливаются всем скопом дисциплинированной военной мощи, давят и пожирают их, забирая дешёвые побрякушки, таща за хвосты блеющий скот и унося на могучих плечах визжащих женщин. Беспощадно, как молодой и дерзкий Рим громил миролюбивый народец Этрурии. Тела навек побеждённых селян небрежно забрызганы ярким красным позором тухлых томатов, под смрадом или тяжестью которых постепенно разлагаются на глазах до белесого оскала костного человеческого естества.
Из боя в бой стройные колонны канатоходцев, медленно движущиеся друг на друга, в последнюю секунду рассыпаются на отдельные агрессивные, страшно орущие элементы, что в корне меняет характер сражений. Зато стойко терпят мучения в плену изометрической темницы с коммунистически равным расчетом ВВП на душу населения. Не бунтуют, зарплату берут небольшим авансом один раз- в момент заключения формального контракта по клику курсором на пиктограмме нужного человека, не гнушаются подождать в очереди на раздачу и получение оплеух. Художники здорово потрудились, нарисовав мир таким, каким он показан в хороших кинолентах о романском периоде средневековья, – пафос власти и богатства, вездесущая геральдика, абсолютная неспособность и нежелание решать вопросы дипломатическим путем и, конечно же, масштабы. Смотреть на эти забавы можно долго. Пока обстоятельства не вынудят организовать поисковые работы в надежде собрать остатки частей, ещё способных крепко держать булыжник или дубину. А это равносильно перекапыванию стога сена в разыскивании иголки. А беды вследствие чего?
Вот именно, из-за отсутствия субординации, за что при Наполеоне с позором выгоняли из армии, а при Сталине расстреливали. Из потенциально методичных, продуманных, чуть ли не пошаговых стычек с математически точным расчётом силы удара чугунной булавой по голове игра о казаках и разбойниках превратилась в полуфантастический исторический опус на тему чудовищных последствий несоблюдения общечеловеческих моральных норм, ахимсы облегчённой версии для мужчин и женщин всех возрастов и вероисповеданий. Метким словом — театр множества актеров радует глаз обилием сцен бесспорного сумасшествия и кровавой вакханалии, которая может длиться… Почти вечно.
На флангах необъятной мясорубки новоиспечённые алебардисты кое-как справляются со своими длинными приспособлениями. Судя по стремительно редеющим рядам воинов, прежние пики были, наверное, удобнее. Ребята всем скопом вставляют палки в ноги откуда-то взявшемуся слону. За разозлившимся зверем, разудало размахивая шлангом, уже топает следующий претендент на честь быть нанизанным на большущий шампур. Ан нет, их тут целое стадо. Тощая шеренга изголодавшихся бойцов, не выдержав массового приступа слюноотделения, дрогнула, но не рассыпалась, — солдаты выше подтянули шерстяные носки и сильнее принялись колотить в ворота, в надежде что от их стука рассыплется каменная кладка или рухнет пудовая металлическая решетка.
В то же время обезумевшие от неудач, голода и недостатка строительных материалов для засевания озимых крестьяне ринулись через всю карту крушить неподатливую стену странными огрызками, подозрительно напоминающими напильники. Утих перезвон золотодобывающих шахт и каменоломен. Смолк дружный стук десятков топоров на лесопилках. Опустели поля. Некому ловить рыбу и стегать овец. Либо ход катастрофически неудачен, либо… хм, гипнотическое воздействие католических монахов, которые могут всюду свободно шляться и улюлюкать нечленораздельные притчи и басни о благословенной моде на цвет белья и смысле короткой жизни крестьянина в этом сценарии.
Иначе как объяснить, что охотники бросили луки, лесорубы отложили топоры, одинокий шахтёр где-то умудрился потерять кирку и в составе немногочисленного ополчения двинул в сторону неприятельской махины, которая в кругах более грамотных, чем разъяренная крестьянская толпа, называется “крепостью”? Или “замком”. Или “цитаделью”. Впрочем, местным неучам невдомёк, где есть, что и в чём, собственно, состоят отличия. Неустрашимый боевой дух, подгоняемый зловещим колокольным звоном из городского центра и гневными выкриками с примесью самых отборных ругательств по другую сторону монитора не оставляет им ни малейшего шанса на спасение от глупого вида, с каким они образовали хоровод вокруг охранной башни и принялись дружно “пилить” крепкое сооружение. Атакующим осталось взяться за руки и пустить нотку трагизма смешанным хором голосов о тяжёлой хлебопашеской жизни, полной лишений и невзгод. А защитникам дать одно соображающее устройство. На троих. Чтобы додумались свеситься из бойниц и начать массовый расстрел всего живого, а не трястись за баррикадами наверху и дожидаться соответствующего улучшения. Одним словом, выступление — громкое, яркое, красочное. Ну, как детский спектакль.
